|
|
|
|
|
"Крымчаки" ("кърымчах") - это самоназвание представителей небольшого по численности народа (по данным переписи 1989 г., на территории бывшего СССР их насчитывалось 1448 человек, из которых 604 проживали в Крыму), который сформировался в средневековый период на территории Крымского полуострова как этноконфессиональная общность из разноэтничных почитателей реформированного иудейского ритуала. Впервые этноним "крымчак" появился в официальных документах Российской Империи с 1859 г. Это обстоятельство дало повод ряду авторов считать его экзоэтнонимом, возникшим в результате деятельности российской администрации Крыма, столкнувшейся с необходимостью отличать эту крымскую иудейскую группу от евреев, начавших переселяться на территорию Крыма из России и Польши с конца XIX века. Однако, рассмотрение других экзоэтнонимов в отношении крымчаков, имеющихся в различных документах и историографии конца XVIII - XIX вв., позволяют выделить в качестве официального названия - "крымские евреи", а в литературном варианте -"крымчаки", "евреи-крымчаки", "константинопольские евреи", "турецкие евреи", "татарские евреи", "Крымские раббаниты", "крымские раввинисты" и т.п. В научной литературе со второй половины XIX в. используется этноним "крымчаки". В связи с этим имеется весьма любопытное свидетельство первого исследователя крымчакской проблемы П. М. Лякуба, относящееся к 1866 г.: "Трудно определить то время, когда крымчаки совершенно пробудятся от своей апатии и от своего умственного усыпления... Это незавидное положение их можно объяснить тем, что они, во первых, по своему наречию, одежде и нравам татарским, так сказать, совершенно слились с татарами и отстранились от сближения со своими наиболее образованными единоверцами; во-вторых, они всеми силами стараются ускользнуть от бдительного взора нашего правительства, избегая случая подать какой-либо малейший признак своего существования. Самым очевидным тому доказательством служит, что даже многим жителям Крыма название "крымчак" известно только понаслышке, за пределами же Таврической Губернии, можно сказать положительно, об них не имеют никакого понятия и не подозревают даже их существования".В начале XIX в. в письме Императору Александру I, датированном 12 мая 1818 г., сами крымчаки называют себя "джемаатындан бени исраэльын къырым адасындан шээринден Карасубазарнын" - "общество сынов Израиля города Карасубазара". Однако, употребленное в письме название общины вряд ли может быть рассмотрено в качестве этнонима, т.к. оно встречается только лишь в данном документе. В другом источнике - "Предисловии к Каффинской Хазании" (молитвеннике крымчаков, подготовленном и изданном в конце. 30-х гг. XVIII в. Давидом Ляхно) -имеются несколько моментов, которые в совокупности с другими историческими данными могут прояснить происхождение этноним "крымчак". Говоря о поставленной перед собой задачей составления молитвенника, автор сообщает о преемственности обычаев и молитв "со времен отцов наших, что составляло корень их существования в священной общине Кафы и городе Кирим, зовущимся Солхат". Учитывая тот исторический факт, что община крымчаков Карасубазара на первом этапе сформировалась именно из общины Солхата (Крыма), можно предположить, что самоназвание "крымчаки" происходит от названия прежнего места жительства переселенцев (топоэтноним). Среди экзоэтнонимов крымчаков периода Крымского ханства, известных современным исследователям, имеются как документальные, так и литературные. Еще в начале XX в. в некоторых семьях крымчаков сохранялись ярлыки, выданные администрацией Крымского ханства отдельным представителям общности, освобождавшие их семьи и потомство от различных повинностей. Наиболее ранние из этих документов датированы XVI в. и даны в подтверждение выданным предшествующими ханами. В этих документах присутствует определение конфессиональной принадлежности крымчаков, получивших право называться "яхудилер Карасу" - иудеи Карасубазара. В изучении этногенеза крымчаков существует серьёзная проблема. Прежде всего она связана с определением этнической принадлежности общности. До последнего времени в этнографической литературе, затрагивающей некоторые аспекты этногенеза крымчаков, господствующей оставалась точка зрения о принадлежности этого народа к еврейскому этносу. В XIX в. высказывались предположения о том, что предками крымчаков были еврейские поселенцы античных городов Крыма, памятники которых известны с 1-х веков н.э., евреи, гонимые из Византийской империи в различные периоды ее истории; хазары и хазарские евреи; крымские караимы; военнопленные евреи, пригнанные в Крым в XIII в. татарами; турецкие евреи, прибывшие в Крым после завоевания территории полуострова Турецкой империей в конце XV в. и т.п. Все это позволяло авторам вести линию этногенеза крымчаков от того хронологического периода, который отбирался ими в качестве точки отсчета. Высказывались и "синтезированные" точки зрения, объединявшие все, или почти все версии. Лишь с начала XX в. наметились научные подходы к изучению этногенеза крымчаков: были проведены первые антропометрические исследования представителей этого крымского народа, начали изучаться их язык и фольклор. В начале 1920-х гг. известный тюрколог академик А. Н. Самойлович на основе изучения лексики крымчаков высказал точку зрения относительно принадлежности последних к хазарской культуре. Исследования групп крови, проведенные В. Заболотным, позволили ему сделать вывод о том, что крымчаки не относятся к семитским народам. Результат исследований антропометрии крымчаков, проведенный Н. Теребинской-Шенгер, также подтвердил этот вывод. Позднее, в 60-х гг., антропометрические измерения крымчаков В. Д. Дьяченко дали те же результаты. В 60-е г. г. инициативной группой крымчаков, которую возглавит Е. И. Пейсах, был начат сбор материалов по крымчакской этнографии, в начале 70-х гг. был опубликован ряд фольклорных материалов; в начале 90-х появились материалы по погребальному обряду, подтвержденные археологическими раскопками, давшими ценную информацию об этногенезе и этнической истории крымчаков. Однако, несмотря на совокупность этих данных, большинство авторов, затрагивающих проблему этногенеза крымчаков, игнорирует их. Формирование этноконфессиональной общности крымчаков было связано с рядом факторов, из которых главными были: появление еврейской диаспоры на территории Крымского полуострова в 1-е вв. н.э. и распространение иудаизма среди других, проживающих в Крыму этносов, в результате прозелитизма в поздней античности и средневековый период истории. Имеется несколько свидетельств прозелитизма в иудейских общинах Бос-порского царства (располагалось на территории Керченского полуострова) в 1-х вв. н.э. Группа надписей сообщает об отпуске рабов на волю при условии посещения ими в свободном состоянии иудейского молитвенного дома. Если это условие не соблюдалось последними, они вновь возвращались в рабское состояние. То есть речь идет о принудительном прозелитизме. Язык этих надписей - древнегреческий, как и имена иудеев, "дарующих" свободу рабам. Приход тюркского языка на территорию Крыма связывается большинством исследователей с набегами гуннов в конце IV в. н.э. Наиболее важным событием для распространения иудаизма в Крыму стало его принятие тюркоязычными хазарами и использование иудейской религии в качестве государственной идеологии Хазарским каганатом, который распространил свою власть на большей частью крымских народов в VII-X вв. н.э. Очевидно, свидетельством формирования тюркоязычного ядра будущей общности крымчаков являются пережитки, связанные с тюркским божеством Тенгри, имя которого используется крымчаками и в религиозном иудейском культе - в молитвах возносимых к нему и древнем погребальном гимне, бытовавшем еще в 50-е г. г. нашего столетия. Об этом же свидетельствует своеобразный календарь дней недели, который А.Н. Самойлович датировал хазарским временем и видел в его названиях синкретизм языческих, иудейских, христианских и мусульманских культов. К этому же периоду относится реликвия, сохранявшаяся в крымчакской общине Карасубазара до 1930-х гг. - "Книга больших и малых пророков", датированная 847 г. В приписках-эпиграфах на страницах этой книги имеются тюркские имена владельцев этой книги, а один из эпиграфов сообщает об ее переписчике Ицхаке - писаре Кагана. Падение Хазарского каганата и укрепление на территории полуострова позиций Византийской империи с государственной политикой нетерпимости к иудаизму не смогли уничтожить иудейские группы, о чем свидетельствуют как византийские, так и крымские иудейские источники IX - XI вв. н.э. К XII в. относятся сведения о мессианских движениях среди крымских иудеев. Среди этнических компонентов, влившихся в состав тюркоязычной общины крымских иудеев, несомненно, была и часть осевших в Крыму евреев, изгоняемых с территории Византии в VIII-X вв. На протяжении X-XIII вв. в результате проникновения на территорию Крыма печенегов и половцев тюркские языки, тюркские языческие культы и обряды, воздействовали на сознание местных народов, этнические корни которых происходили или формировались под воздействием тюркской среды. Это не могло не сказаться и на ядре будущей общины крымчаков. Современные исследования относят язык крымчаков в кыпчакско-половецкую подгруппу. XIII в. стал переломным в этнической истории различных народов и этнических групп, проживающих на территории Крымского полуострова. Прежде всего, это время монголо-татарской экспансии, - тюркский язык, верования и обычаи все более укреплялись в Крыму. В связи с ослаблением влияния Византийской империи на бывшую подвластную ей территорию полуострова сюда проникают итальянские торговые республики: Венеция и Генуя, создавая колонии, как на месте древних городов, так и на новых местах. Среди этнических общностей венецианских и генуэзских колоний были и итальянские евреи, однако, этническая консолидации тюркоязычных иудеев Крыма и итальянских евреев в период колонизации не наблюдалась. Сведения об иудеях Солхата-Крыма (совр. Старый Крым), выступающих в качестве подданных Золотой Орды, а с 40-х гг. XV в. Крымского ханства имеются, как в Генуэзских, так и в собственно крымских иудейских источниках. Данные об иудеях Генуэзских колоний, княжества Феодоро в Крыму содержатся как в итальянских, так и в русских письменных источниках. Кафинский иудей - русские источники конца XV в. называют его Хозя Кокосом ( Кокос - фамилия распространенная среди крымчаков и в настоящее время) - являлся посредником Ивана III в делах с княжеством Феодоро. Важнейшим этапом в оформлении крымчакской этноконфессиональной общности стал конец XV - начало XVI вв. В 1475 г. колонии генуэзской республики и княжество Феодоро были разгромлены Оттоманской империей. Крымское ханство попало под протекторат последней. Об этом времени сообщает легенда о происхождении крымчаков, составленная на основании преданий и не дошедших до нас источников. Она была написана Давидом Лехно в виде предисловия "Кафинской Хазании" в 1725 - 1728 гг. По этой версии община иудеев Крыма сформировалась из евреев-изгнанников Ирана и Византии. После завоевания Крыма Турцией община пополнилась генуэзскими евреями, оставшимися в Крыму после падения Генуэзских колоний, и евреями, изгнанными из Киева в 1495 г., во главе которых стоял раввин Моисей Га-Голе. Эти общины находились в Кафе (совр. Феодосия), и между ними наметился раскол, так как представители каждой группы молились по своим ритуалам. Однако, стараниями М. Га-Голе был создан единый для всех молитвенный ритуал "Ритуал Каффы" ("Кафинская Хазания") и выработаны 18 установлений, обязательных для всех, исповедующих иудаизм по данной традиции. По словам Д. Лехно, воедино были слиты и представители древней иудейской общины и вновь прибывшие. При этом, главным условием для новых членов общности, на которое указывает автор "Введения..." был запрет нарушения обычаев общины, молиться же каждой группе позволялось по своим традициям. Часть событий и фактов этого источника могут быть подтверждены другими источниками. Для понимания процессов складывания данной этноконфессиональной общности важны следующие обстоятельства: Моисей Га-Голе - в крымчакской традиции он носит имя Моисей Ашкинази (в крымчакском языке слово "ашкеназ" обозначает любого еврея) - составил свои установления и выработал молитвенный ритуал для общин Кафы в 1518г. Однако, за несколько лет до этого тюркоязычные иудеи Солхата-Крыма были выведены и переселены в новый город - Карасубазар - военную ставку беев Ширинских. К 1516 г. относилась строительная надпись на молитвенном доме крымчаков, которая сохранялась еще в прошлом столетии. Более того, интеграция в среду крымчаков евреев может быть поставлена под сомнение, т.к. к первой половине XVI в. относится источник, совершенно определенно характеризующий сложившееся к этому времени этническое самосознание группы. В XIX в. еврейским исследователем Э. Дейнардом было опубликовано хранившееся в Карасубазарской общине крымчаков письмо от иудейской общины Кафы иудейской общине Карасубазара. Оно касается одного европейского еврея (в переводе с крымчакского он назван немецким евреем), ставшего служкой в молитвенном доме Кафы, и возникшего в связи с этим конфликта, грозящего уходом двух священнослужителей. "И тогда, - говорится в письме, - всеми делами будет заведовать немецкий еврей Иосиф, присутствие которого вызывает у нас самые неприятные чувства: вам ведь известно, как мы относимся ко всем немецким евреям". Далее поясняются мотивы негативного отношения к "немецким евреям": "Повторяем, что пребывание того или иного немецкого еврея в синагоге совершенно безразлично с точки зрения сохранения в исправном виде здания: все немецкие евреи надолго не засиживаются на одном месте и, переселяясь, оставляют молитвенные дома на произвол судьбы". Подобное отношение к евреям всего лишь через несколько лет после реформации М. Га-Голе может быть свидетельством лишь нового раскола иудейской общины Каффы, отстаивающей свою самобытность. Вполне вероятно, что традиция "Кафинской Хазании" была реанимирована Д. Лехно в связи с причинами, указанными им же в другом своем сочинении "Дебар Сефасаим", отразившем, в частности, и религиозное состояние карасубазарской иудейской общины в первой половине XVIII столетия.. Перевод этого отрывка представлен в книге еврейского историка И. Берлина со ссылками на исторический труд Д. Лехно: "Наиболее многочисленна была, однако,труппа лиц, принадлежащих к массе; от них нельзя было и требовать сосредоточенного внимания к молитве, язык которой даже не всегда был им понятен, особенно язык арамейских молитв. В интересах этих лиц были введены редактором в ритуал переводы арамейских, а также трудных для понимания молитв на разговорный язык крымских евреев, а молитвы обязательные для женщин, были все без исключения переведены на туземный язык. Составитель ритуала постоянно жалуется, что и после этого масса относилась к молитвам лишь внешним формальным образом и не стараясь вникать в смысл последних, перескакивала с одной молитвы к другой, дабы скорее отделаться от них. Для внедрения в .сознание народных масс начал благочестия уже в раннее время был введен обычай произносить по субботам проповеди на туземном языке, в которой местный хахам объяснял народу значение молитв, праздников и важных исторических событий". Основой новой общности, во многом определившей ее дальнейшее существование, стал примат светской общины "джемаат" над религиозной - "Къаал акодеш", а закрепление складывающейся этничности усилилось с переходом крымчаков на новое место проживания. В Карасубазаре община крымчаков окончательно превратилась в общину замкнутого типа с кровнородственными связями (эндогамией), особым иудейским ритуалом, позволявшим сохранить пережитки языческих верований и традиций, что по сути и превратило эту группу иудаистов в этноконфессиональную общность. Ассоциирование новых членов в общины, будь то единоверный еврей или представитель иной конфессии, было максимально затруднено. Для этого к неофиту необходимо было принять "Ритуал Каффы" с молитвами и ведением культа на тюркском языке крымчаков, своеобразное оформление молитвенного дома - "Къаал", и целый ряд других особенностей, отличавших культуру, обычаи и быт крымчаков от других народов. Противопоставление крымчаков представителям еврейского этноса в письменном источнике XVI в. разграничение на "МЫ" иудеи Карасубазара и Каффы и "ОНИ" - евреи, приходящие время от времени в Крым, свидетельствует о самоидентификации крымчаков в качестве отдельного этноса и завершении формирования этноконфессиональной общности, ставшей в последующие столетия основой выживания этой группы людей в окружении мусульманских и христианских общин Крыма. Этническая история крымчаков как этноконфессиональной общности насчитывает почти 500 лет. Эта эпоха подразделяется на рад периодов, связанных прежде всего с государственностью на территории Крымского полуострова, политикой этих государств в отношении крымчаков, последствия которой часто приводили к тем или иными этническим процессам в истории общности. В период Крымского ханства (в 1783 г. территория Крымского ханства была присоединена к Российской империи) основным местом проживания крымчаков стал город Карасубазар, вполне вероятно, что крымчаки жили и в Каффе - по российской ведомости 1783 г. там было "62 крымских еврея". Имеются сведения об иудеях, проживавших и в других населенных пунктах Крыма, однако из-за скудности источников связывать их с крымчаками было бы некорректно. К моменту включения Крыма в состав России в Карасубазаре было 93 дома, принадлежащих крымчакам. По оценочным данным, имеющимся в этнографической литературе, численность группы предполагается до 800 человек. Состав общности был достаточно гомогенным, чему способствовала практика кровнородственных браков. Отношение к представителям крымчакской общины со стороны администрации Крымского ханства было достаточно толерантным. Первый удар, разрушающий устои этноконфессиональной общности крымчаков, был нанесен администрацией Российской империи после присоединения Крыма к России, распространившей на крымчаков дискриминационные меры российского законодательства в отношении евреев. Это выражалось как в экономических, так и в политических притеснениях. К примеру, обычное право общины, в решении вопросов, не связанных с уголовным законодательством, ранее осуществлявшееся старейшинами "дъжемаат", было подменено официальным законодательством, что подрывало авторитет общинной власти и вело к разложению самой общины "джемаат" и усилению ее религиозной части "Къаал акодеш". Приобщение Крыма к российскому рынку, перемещение прежних экономических и политических центров на полуострове, приток нового населения, получавшего множество преимуществ и привилегий, привели к процессу исхода ряда представителей общности из Карасубазара и расселению в другие населенные пункты Крыма (в нач. XIX в.) и за его пределы (конец XIX - нач. XX вв.). Численность крымчаков по переписи 1897 г. составила 4,5 тыс. человек. В 1913 г. инициативная группа крымчаков предприняла общинную перепись своего народа. Этой переписью, к сожалению, остались неохваченными только симферопольские крымчаки в силу противоречий, имевших место среди двух "джема-атов". По данным этой переписи насчитывалось 5282 человека, из них мужского пола - 2714, а женского - 2568. Если учесть, что в это время в Симферополе могло проживать до 1,5 тыс. крымчаков, то можно оценивать количество членов общности до 7000 человек. За пределами Крымского полуострова крымчаки проживали в городах Мариуполе, Новороссийске, Геническе, Бердянске, Одессе, Луганске, Сухуми Приход в Крым в нач. XIX в. большого числа этнических евреев привел к активному вытеснению крымчаков из их древних молитвенных домов. В результате этого они были вынуждены строить новые, что приводило к конфронтации с евреями и еще более закрепило представление о собственной этничности в самосознании. В середине XIX в. крымчакская община Карасубазара пригласила из Турции восточного еврея Хаима Хизкияу Медини (аббревиатура - Хахам), который стал духовным наставником общности - хахамом на тридцать лет, с 1866 г. по 1899 г. Он попытался внедрить в исполнение религиозного культа крымчаков сефардийский ритуал, а также устранить древние тюркские языческие пережитки, однако, безрезультатно. К концу XIX в. религиозные дела крымчаков были переданы в административном порядке под юрисдикцию "Еврейского духовного правления". После того, как глава этого правления запретил чтение молитв и выступление с проповедями на языке крымчаков в их молит-. венных домах, ссылаясь на положения Талмуда, последовал неизбежный скандал. Крымчаки отнеслись к этому как к ущемлению своих религиозных и национальных прав. Среди этнопсихологических характеристик крымчаков представители российской администрации и литературные источники XIX в. отмечали честность, чистоту и опрятность в быту, внутриобщинную замкнутость. По словам одного из авторов: "крымчаки... занимают совершенно изолированное место и, если чем-нибудь выделялись, то только тем, что они с особым упорством отстаивали свою самобытность и поныне ведут замкнутую жизнь, чуждую всем преобразовательным течениям первой половины истекшего века". Установление Советской власти и осуществление новой национальной политики подвело общность к необратимым последствиям. Ряд положений, осуществленных государством, вел к уничтожению этноконфессиональной общности: с целью подмены института светской общины было сформировано культурно-просветительское общество, религия объявлена частным делом каждого, школа отделена от религии, а преподавание до начала 30-х гг. велось в младших классах на крымчакском языке, а в старших - на русском. В результате этого начались необратимые процессы культурной ассимиляции: религиозная образованность была утрачена, родной язык замещался русским. Прежние запретительные барьеры приема новых членов в общность были окончательно разрушены - это определили начало этнической метисации и ассимиляции. Перепись 1926 г. отметила 6400 крымчаков. С введением паспортной системы в СССР крымчакам стали вписывать в паспорта национальность - "крымчак", "крымчачка". Фашистская Германия оккупировав среди прочих земель СССР и Крымский полуостров, осуществила геноцид крымчаков как приверженных ортодоксальному иудаизму. По оценочным данным, до Великой Отечественной войны насчитывалось около 9000 представителей этой национальности, перепись 1959 г. отметила около 2000 человек. После депортации крымских татар из Крыма в 1944 г. крымчаки подверглись различным притеснениям со стороны государства: им перестали вписывать национальность "крымчак" в паспорта, отказали в открытии своего молитвенного дома, предложив исповедовать культ в еврейской синагоге, цензура не пропускала публикаций на тему о крымчаках и пр. Все это привело к новым консолидационным процессам внутри общности - наиболее активные представители объединялись для решения различных проблем, связанных, как с ущемлением национальных прав, так и с поддержанием исчезающих устоев общины. В это же время начинается культурно-просветительская деятельность Е. И. Пейсаха, начавшего сбор материалов по крымчакской истории и фольклору и объединившего вокруг себя всех желающих заниматься этими вопросами. Отношение к общности со стороны госадминистрации и партийных структур изменилось в конце 80-х гг. В 1989 г. крымчаки создали национальное культурно-просветительское общество "Кърымчахлар", которое поставило своей целью возрождение национальной культуры и уже почти утерянного родного языка. В конце 1992 г. была сделана безрезультатная попытка возродить религиозную общину "Къаал Акодеш по ритуалу Кафы". Несмотря на потерю родного языка, конфессии, ряда культурно-бытовых особенностей, живущие в настоящее время крымчаки сохраняют этническое самосознание, отделяя себя от представителей других народов и этнических групп. Элементы традиционно-бытовой культуры крымчаков, характерные для общины периода Крымского ханства, сохранялись еще в середине прошлого века. И хотя, сведения, имеющиеся в литературе, весьма отрывочны, они позволяют представить в общих чертах характерные особенности материальной и духовной культуры этой этноконфессиональной общности. В XIX в. основными занятиями крымчаков были ремесла, связанные с кожевенным производством. Среди них отмечают производства кож и сафьянов, различной обуви, седельное и игорное дело, изготовление шапок. Сведения ономастики позволяют говорить о кузнечном и ювелирном производстве. Часто ремесло сосуществовало с мелкой торговлей. Небольшая часть представителей общности XIX в. была достаточно зажиточной и занималась разными торговыми операциями. Источники сообщают об их участии в различных ярмарках, проходивших на юге России в этот период. В качестве подсобных занятий, сосуществовавших с ремеслом и торговлей, авторами прошлого столетия отмечались садоводство, огородничество и виноградарство. При этом часть крымчаков традиционно производила вина и виноградную водку. В подсобном хозяйстве крымчакской семьи имелся как крупный, так и мелкий домашний скот, содержалась домашняя птица. Незадолго до начала Крымской войны часть карасубазарских крымчаков получила разрешение переселиться в Северо-Западный Крым, в район озера Донузлав для занятия земледелием, однако, после окончания военной кампании она была вынуждена, в связи с царским указом, вернуться на прежнее место жительства. В карасубазарский период истории крымчакская община проживала компактно в восточной части города вдоль левого берега реки Кара-су. Этот район еще в начале XX в. назывался "Крымчакской стороной". Дома крымчаков, по свидетельствам авторов прошлого века, строились из бутового камня на глиняном растворе. Стены жилых домов с внешней и внутренней стороны обмазывались глиняным раствором и белились известью. Крыши перекрывались черепицей "татаркой" (разновидность черепицы формы средневекового калиптера). Окна домов выходили во двор, к улице была обращена сплошная каменная стена и забор, скрывавший от посторонних глаз жизнь домовладения. Обычное жилище, характерное для средней крымчакской семьи, сохранялось у крымчаков Карасубазара до 40-х гг. XX в. Его описание представлено в неопубликованном этнографическом очерке И. С. Кая: "Дома у крымчаков строились так же, как у татар, преимущественно с окнами во двор. Среднее жилье состояло из кухни (аш-хана), передней (аят) и одной или двух комнат. Убранство комнат отличались особым уютом: земляные полы устилались особым мягким войлоком - "кииз" - и ковриками - "килим", вокруг стен стлались тюфяки - "миндер", кругом к стенам приставлялись длинные, покрытые ситцевыми чехлами подушки "ян ястыхлар": Все эти подушки, покрывались вытканными рукой домохозяйки длинными и узкими покрывалами - "янчик". Посреди комнаты ставился низкий круглый стол "софра", за которым семья собиралась для трапезы. На ночь комната превращалась в спальню, по всему полу стлались матрасы. Утром все матрасы и одеяла складывались в специально приспособленной для этого нише. Аккуратно покрывались белыми покрывалами "чарчеф", сверху симметрично расставлялись подушки "баш ястыхлар" и сооружался так называемый "июк", сейчас "июк" заменяется кроватями, "софра"- столами, "миндерлик" - стульями, одежда, белье складывается в сундуках, медная посуда расставляется по полкам. Посуды в каждом крымчакском доме всегда достаточно: родители при выходе замуж дочерей снабжают их всей необходимой посудой, в соответствии с разнообразными видами крымчакских кушаний". Мужская одежда крымчаков, по описанию начала текущего столетия, состояла из "синего архалука, стянутого широким поясом с серебряными украшениями, независимо от небольшого кинжала или медной чернильницы со всеми принадлежностями письма". Этот облик мужского костюма существенно дополнен свидетельством И.С. Кая: "Характерная одежда у крымчаков - круглая барашковая шапка, длинный до колен черный не то пиджак, не то пальто, широкие внизу брюки, мягкие сапоги "мест", поверх которых носят "катыр" - тяжелые твердые кожаные галоши". Одежда крымчачек состояла из нижнего белья - шаровар различных расцветок, нижняя часть которых закреплялась на лодыжках ног подвязками (ча-рап) в виде лент, украшенных орнаментальным шитьем из золотых и серебряных нитей. Верхней одеждой был длинный до уровня лодыжек кафтан, обычно лиловых тонов, запахивающийся влево, оставлявший широкий вырез на груди (коклюк), который закладывался цветным платком. Борта кафтана и отвороты рукавов украшались узорами золотого и серебряного шитья. Поверх кафтана обычно надевался черный шелковый передник, нередко с кружевами. Головной убор крымчачек соответствовал возрастной и социальной категории носящей. Девочки и девушки носили фески лиловых тонов, орнаментированные узорами золотых и серебряных нитей, нередко их украшали, пришивая мелкие золотые или серебряные монетки. Молодые замужние женщины были обязаны носить "къыйих" - сложенный наискось большой цветной платок. Старые женщины надевали ложный головной убор "Баш багы", состоявший из нескольких отдельных частей. Традиционной обувью крымчачек были мягкие кожаные туфли - "папучи". Молодые крымчачки показывались на улице редко, "и то не иначе, как покрытые с ног до головы включительно белыми покрывалами". Одежда крымчачек дополнялась украшениями, среди которых обязательным было шейное, типа монист, состоявшее из подвешенных на шнурке серебряных и золотых монет. Среди других украшений отмечались кольца, серьги и браслеты. Пояса, обычно наборные (филигранные для прошлого - начала нашего столетия), - обязательный подарок родителей дочери-невесте в день ее свадьбы - повседневно не носились. В основе пищевого рациона крымчаков были продукты земледелия и животноводства. Не последнее место отводилось рыбе, в основном, черноморской и азовской. В 1990 г. появилось справочное издание "Секреты крымчакской кухни", в котором нашли отражение не только основные блюдя, но и обычный недельный рацион средней крымчакской семьи, еще характерный для недавнего прошлого. Первые блюда - типа супов (шорва) и борщей - приготовлялись как постными, так и на основе мясного бульона с добавлением теста и овощей. "Бакла-шорвасы" - на основе постного бульона с добавлением рябой фасоли (бакла), жареного лука и домашней лапши. Основой "бакла-шорва" были мясной бульон из говядины или баранины, белая фасоль, лапша и зелень. Борщи приготовлялись на мясном бульоне (учкундур) из свеклы и капусты; "экшли аш" - из щавеля и шпината. Часто супы заправлялись мясными "ушками", типа мелких пельменей. Летом подавались холодные борщи на основе постного бульона с овощами и зеленью, со сметаной или катыком (йогурт). Вторые блюда обычно были мясными. Тушеное мясо (кавурма) подавалось с гарниром из жаренного или вареного картофеля, отварного риса или домашней лапши (умеч). Из жирной говядины или баранины приготовляли: "таветэ" - тушеное мясо с рисом, "борана" - мясо, тушеное с капустой, "картоф-аши" - тушеное мясо проваренное с картофелем и другими овощами и др. Из рубленого мяса делались тефтели -"кафтэ", различные фаршированные овощи - "толма" -"голубцы из капусты, "япроах-сармасы" - голубцы из виноградных листьев, "бубер-аши" - фаршированный болгарский перец, "алма-толмасы" - фаршированные яблоки и др. Особую роль в пищевом рационе крымчаков играли изделия из теста (ха-мурдан). Из слоеного теста приготовлялся пирог с начинкой из мяса, картофеля, лука, помидоров к зелени - "кубэтэ"; порционный пирог с мясо-овощной начинкой -"пастель"; пирожки с разнообразной начинкой - "чоче" и другие, в том числе и сладкие печености. Из пресного теста делали различные вареники: "сузме" - небольшие мясные пельмени, подававшиеся в ореховом соусе; "флядня" - полукруглые вареники с творогом или брынзой; вареники с разнообразной начинкой, ушки, лапша и прочее. Среди жареных изделий из пресного теста наиболее популярными были "чир-чир" -чебуреки полусферической формы с мясной начинкой, "сутулю таблю" - чебуреки кратной формы, лепешки - "катлама", "урчук" - печение - хворост. Разнообразные сладкие выпечки и сладости дополняли стол в будни и праздники. Повседневные хлебные лепешки -"птэ" (типа лаваша) выпекались из дрожжевого теста. Среди напитков, подаваемых к столу, были кофе (кара каве), чай, "арле" - на основе поджаренной муки и меда - имел ритуальный.характер. К хмельным напиткам относились - буза, приготовляемая из пшеницы, виноградное вино (шарап), и виноградная водка (ракъы) Исследователями отмечалось, что формирующееся этническое самосознание у представителей этноконфессиональных общностей "закономерно принимает религиозную оболочку". Такой "оболочкой" для крымчаков стал реформированный иудаизм, который был почти освобожден от талмудических установлении, в силу чего элементы прежних языческих верований и обычаев постоянно присутствовали в жизни народа. Примером тому - свадебный и другие обряды. По данным литературы и этнографических сборов, возраст вступления в брак в середине прошлого - начале текущего столетия для девушек был обычно 13-16 лет, для юношей 16-18 лет. Еще до начала XX в. сохранялся обычай сговора родителей о браке детей, нередко, когда те были в младенческом возрасте. В начале текущего столетия будущие муж и жена могли познакомиться на каком-нибудь празднике или семейном торжестве. Символом сватовства было принятие девушкой дорогого подарка ("Бэ"), обычно, золотого украшения, который вручался свахой ("эльчи") от имени жениха. Вслед за этим следовало заручение -("нышан") - встреча родителей жениха ("куюв") и невесты ("келин") для определения размера приданого. Обычно свадьбы назначались на осень, реже игрались верной. Свадьба начиналась в ночь на воскресенье ("йух кун"). В воскресенье приданое невесты расставлялось и развешивалось в одной из комнат дома ее родителей ("джеиз асмах"), выставляясь на показ желающим осмотреть его ("джеиз кормек"). Во вторник ("ортакун") устраивался девишник ("къыз кечесы"), в среду ("къан кун") - мальчишник ("яшлар кечесы"). В эти вечера родственницы жениха и невесты обмениваются платками - ("марама сэрмэк"), а жених и невеста вручают обязательный по обычаю подарок своим "молочным матерям" ("эмчек ана"). Распорядителем на свадьбе ("игиглер агасы") был кто-то из родственников или знакомых жениха. В среду вечером в дом невесты приходили приглашенные гости, священнослужитель ("ребы") и производили опись приданого. В тот же вечер приданое перевозилось в дом свекрови, где женщины семьи жениха раскладывали вещи по сундукам, оставляя лишь то, что необходимо к свадьбе - свадебный наряд, постельное белье, подушки. Готовили брачное ложе для молодых. День венчания - четверг ("кичкене кун") начинался ритуальным купанием жениха ("куюв амамы") и невесты ("келин амамы") в бане. А в предбаннике играл оркестр, обряд купания и расчесывания волос невесты, купания и стрижки жениха, посаженных в женском и мужском отделениях бани на центральные места - "Орта таш", сопровождался танцами, песнями, трапезой с молодым вином. Затем невесту отвозили домой, где ее одевали к венчанию. Одежда невесты белого цвета, обязательным для венчания был головной убор "пыл бурунчих" - прикрывавший лицо трубочками стекляруса. Мать невесты надевала на нее три золотых мониста - "юзлик алтын", "эллик алтын", "мамадьялар". Отец опоясывал невесту. После этого мать над головой дочери-невесты разламывала на куски хлебную лепешку "птэ", политую смесью меда и масла, и раздавала их присутствующим. Все эти действия сопровождались обрядовыми песнями. Когда за невестой приезжали жених и его родственники, венчальный головной убор "пыл бурунчих" временно снимался, а голову невесты покрывали специальным шелковым платком, так что она ничего не видела. Молодую выводили из дома специально назначенные для этого молодые замужние женщины ("сагдыч") в окружении детей, которые держали в руках зажженные свечи. Сторона невесты одаривала присутствующих и перекрывших дорогу невесте - платками, платочками, накидками, раздавала вино и водку, после чего дорога.открывалась, и молодые в окружении детей со свечами и родственников отправлялись в молитвенный дом крымчаков "къаал". По дороге брат невесты обращался к ней с ритуальной песней, припев которой "до, до, до" подхватывали дети. Во дворе "къаал" по иудейскому религиозному ритуалу устанавливался балдахин на четырех столбах. С невесты снимался ее платок, вновь надевался "пыл бурунчих", и она отправлялась с женихом под балдахин ("къыдыш таяхлар"), где их венчал .крымчакский священнослужитель - "ребы". По описанию середины XIX в., кроме обычных молитв и благославлений иудейского ритуала, предназначенных для брачной церемонии, "ребы" брал в руки петуха и трижды кружил им над головами новобрачных. После окончания церемонии жених и невеста под песни и танцы гостей отправлялись в дом жениха. В доме жениха свадебное гуляние происходило отдельно на мужской и женской половинах, где были накрыты столы с разнообразной едой, молодым вином и водкой. Трапеза прерывалась песнями и танцами. В женской половине невесту усаживали в нише для постелей на "июке" за деревянной аркой "кревет" - она должна была поститься. Гости расходились в начале пятничной ночи. В пятницу ("айне кун") утром, после брачной ночи, невесту и жениха будили " женщины "хевра" и забирали белье невесты ("корымны"). С этого момента в течение недели новобрачным запрещалась близость, при этом молодая не должна была отлучаться из дома. В субботу ("шаббат кун") свадьба продолжалась. Жених с утра отправлялся в "къаал", где ему поручалось читать Тору - священное писание. Невеста принимала гостей -женщин, приносящих подарки - "келин кормек". Для этого ее вновь одевали во все подвенечное, свекровь повязывала ей на голову платок, обязательный для ношения замужней женщиной - "кыих", лицо укрывалось за "пыл бурунчих". До вечера за накрытыми столами продолжалось гуляние. Вечером молодежь расходилась и приходили пожилые люди, для которых подавалась субботняя еда и сладости. В воскресение в отдельной квартире собирались члены погребального братства "Хевра Акодеш" для осмотра "карымны" невесты. Для них родственники невесты накрывали столы с едой, молодым вином и водкой, они же одаривали "хевра" подарками. В течение сорока дней после свадьбы невеста не должна была выходить из дома и показываться посторонним, соблюдая обряд скромности. В первый понедельник после свадьбы молодые покупали себе место на кладбище. Еще в начале текущего столетия крымчачки рожали детей дома. Роды принимала повитуха "эбанай". Обязательно приглашалась молодая кормящая мать, одна из родственниц или подруг роженицы. Она должна была первой дать свою грудь новорожденному и стать его молочной матерью - "эмчек ана". На восьмой день новорожденным мальчикам делалось обрезание ("сунэт"), а для девочек устраивался праздник наречения имени - "ат кошмах". В этот день приходили гости с подарками, "эмчек ана" приносила напиток "арле" и угощала присутствующих. Этот обычай назывался "къаве ичмек". В погребальном обряде крымчаков сохранялись пережитки прежних языческих представлений, примиренных с иудаизмом. Проведением этого обряда занималось похоронное общество ("Хевра Акодеш") - пожилые мужчины и женщины, добровольно возложившие на себя эти обязанности. В Карасубазаре до начала 1940-х гг. умерших хоронили, ориентируя головой на север-северо-запад, в прямоугольной могиле с заплечиками. По уровню заплечиков яма перекрывалась деревянными дощечками или настилом и засыпалась землей. Кладбище располагалось на противоположной стороне реки Кара-су и женщинам, участвовавшим в похоронной процессии, разрешалось дойти до моста. По дороге к кладбищу мужчинами исполнялся особый гимн, обращенный к богу Тенгри. На кладбище в специальной часовне, расположенной у входа, умершего поминали водкой, пирожками "чоче" и круто запеченными яйцами - "амин ямырта". После возвращения с кладбища в доме умершего - раздельно для мужчин и женщин устраивали поминки ("авель аши"), при этом еда и спиртные напитки приносились родственниками семьи покойного. На седьмой и тридцатый дни, а также через одиннадцать месяцев со дня смерти проводились "тъкун" - поминки со спиртными напитками, и трапезой в доме покойного. Среди обязательных ритуальных кушаний на поминках были круто запеченные яйца, которые посыпались смесью соли и перца, пирожки с мясом - "чоче", "кара алва" (черная халва) и "арле". Траур семьи покойного продолжался 40 дней. Через 11 месяцев в изголовье могилы устанавливался памятник. С погребальной обрядностью был связан обычай кройки погребальных одежд и символического отпевания стариков, достигших шестидесятилетия - "кефенлик бечмек". Члены погребального братства, приглашенные для проведения обряда, кроили из белой материи штаны, рубаху и колпак, а также наволочку, но не сшивали их. Их работа сопровождалась пением ритуальных песен, погребальными иудейскими молитвами, пением светских песен, звучавших по заказу "отпеваемого", рассказами о различных примечательных случаях и событиях его жизни. При этом "азекен" - так теперь называли того, над кем совершался обряд, лежа на войлочном ковре посреди комнаты, принимал активное участие в процедуре своего "отпевания". После окончания кройки погребальных одежд и наделения подарками представителей "Хевра Акодеш" приступали к праздничной трапезе со спиртными напитками. Еще в начале этого столетия все крымчаки соблюдали обязательные иудейские праздники: Прым, Песах, Матын Тора, Нам кун, Решошона, Кыпыр куны, Сука, Сымхас Тора, Тым шаббат, Ханнука. Традиционные обряды и пища, приготовлявшаяся в дни праздников крымчаками, имели свои особенности. В память о крымчаках, уничтоженных в годы Второй Мировой войны, ежегодно, начиная с 1944 г., в начале второй декады декабря проводятся общие поминки - "Тъкун" с ритуальным застольем, собирающие в Крыму большинство представителей общности. В прежние времена среди крымчаков были распространены различные пережитки языческих верований и предрассудков. Представители общности верили в предопределенность всего происходящего - "кьсмет", в силу "дурного глаза", наводящего порчу и приводящую к тому или иному заболеванию. Это поддерживало среди них веру в магические средства, которыми знахарки (обычно пожилые женщины и старухи) "боролись" с болезнями. Существовало "лечение" при помощи сорока ключей ("кырк анахтар"), которые погружались в волшебный таз ("талзым таз") - "маленький медный тазик с изображением внутри и извне собаки, лани, птицы в разных положениях". "Изгоняли" болезнь при помощи семи ключей ("еды анахтар") и воды из семи колодцев ("еды куюв су") и других магических действий. Различные народные знания крымчаков отражены в пословицах и поговорках, песнях, сказках, заговорах, передаваемых, как устно, так и записанных в сборники ("джонка"), бережно хранившихся в семьях. Внутри крымчакской общности выделялись различные половозрастные группы, которым отводилась определенная роль в общественной, религиозной и внутрисемейной жизни. Для мужчин и женщин во время праздников накрывались столы в разных помещениях, женщины не могли выйти из дома, не прикрывши лиц. Существовало разделение мужчин на четыре категории: мальчики - до 13 лет; неженатые мужчины - от 13 лет и до женитьбы; женатые мужчины; наиболее почетной была группа стариков "азекен", прошедших обряд кройки савана. Главой семьи был отец, а в его отсутствие - старший сын. Женская половина семьи подчинялась жене главы семьи. Невестки до рождения детей нередко терпели унижения в семье, выполняя самую тяжелую работу по хозяйству. Им запрещалось самостоятельно по своему желанию приходить в дом матери Крымчакская светская община "джемаат", которой руководили старики из различных социальных слоев, следила за соблюдением прав и обязанностей своих соплеменников. Для решения ряда вопросов привлекался руководитель религиозного братства "Къаал Акодеш" -"Ребы", а также другие представители культа.
По сведениям прошлого века, община следила за имущественным состоянием своих
членов - на различных обязательных праздниках, проводимых наиболее
состоятельными крымчаками, собрались суммы, которые поступали в общественную
кассу. Деньги от этих сборов могли использоваться для строительства различных
доходных домов и предприятий, давались в качестве ссуды под проценты
соплеменникам, решившим начать какое-то выгодное дело, шли на закупку
необходимого для поддержания малоимущих, вдов и сирот. Советом стариков,
которым руководил "Ребы", решались различные тяжбы между
соплеменниками, при этом обычное право было на стороне малоимущих. Ачкинази Игорь Вениаминович, научный сотрудник
Крымского-отделения институга востоковедения НАН Украины. И. В. Ачкинази Автор хотел
бы установить связь со специалистами этнологами, занимающимися вопросами
общей этнологии (этнические группы, этноконфессиональные общности, проблемы
аккультурации, история и этнография тюркоязычных народов Восточной Европы). |
|
|
